Король и Император - Страница 77

Неделей раньше, терзаясь мыслью о своей импотенции, Шеф не смог бы откликнуться. Но с тех пор у него появилась Свандис. Она пробудила его, доказала, что страх и ужас, охватившие его после смерти королевы Рагнхильды, поразили не тело его, а только разум. За прошедшее время она успела убедить в этом Шефа с десяток раз, тело его возродилось и полнилось подавленными юношескими желаниями. Не успел Шеф и подумать об этом, как его мужское естество откликнулось и упрямо восстало. Женщина почувствовала его, ухватилась обеими руками с хриплым победным смешком, начала оседать на спину. Он мог бы навалиться на нее на камнях, овладеть ею в темноте, сжать ее в объятиях, излить свое семя здесь, где никогда не бывает солнца.

Испытание. Не реагируй. Мысль о мраке и скрытых повсюду ходах холодком кольнула Шефа в сердце. Женщина не сможет уйти, пока он держит ее в объятиях, но потом все кончится, и что тогда? Она ускользнет в темноту как змея, а он останется, одинокий и не выдержавший испытания. А его судьи, кто бы они ни были, будут смотреть и издеваться.

Шеф распрямился, мягко отвел от себя руки женщины. Она рвалась к нему, прижималась и стонала от страсти. Она лгала. Ее страсть была притворством. Шеф высвободился из ее объятий, отпихнул ее на длину вытянутых рук. Женщина извивалась, а он развернул ее, больно шлепнул, оттолкнул прочь.

Он услышал шаг-другой ее босых ног по камню, и тут вспыхнул свет свечи, почти ослепивший привыкшие к тьме глаза. Она сняла со свечи колпачок, и мгновение Шеф видел ее – приземистую пожилую женщину, протискивающуюся в расщелину скалы.

Шеф снова повернулся в направлении, в котором шел, и на этот раз в испуге отскочил на два ярда.

Оказалось, что не дальше фута перед ним было лицо мертвеца, желтое, истлевшее, с обнаженными зубами и глазными яблоками, держащимися на полосках кожи.

Труп был подвешен к своду, а рядом с ним еще с полдюжины. Предполагалось, что испытуемый увидит их в тот самый момент, как исчезнет женщина, понял Шеф. Но ближайший труп находился с той стороны, где у Шефа не было глаза, поэтому он ничего не заметил, пока не повернулся. Возможно, это ослабило шок. И шок уже прошел – ведь это всего лишь испытание. Не реагируй. По крайней мере, теперь у него есть свет. Первым делом Шеф подошел и взял свечу.

Трупы. Вряд ли они для испытания используют трупы своих соотечественников. Своих мертвецов они здесь хоронят в скалах, так ему рассказывали. У каждой деревни где-то есть свои тайные склепы, как в каждой английской деревне есть церковный погост, а в каждой норманнской – курганы и площадка для погребальных костров. Нет, эти не похожи на деревенских. У одного из них лицо мавра, у другого сохранились доспехи, не кольчуга, а кожаный жакет франкского копейщика. Путешественники, возможно сборщики налогов, попавшие в горах в засаду и сохраненные здесь для нужд ритуала. Тела свисали на веревках, как туши в коптильне тролля Эхегоргуна. Но эти были сухими, сухими как трут, мумифицировавшимися в холодной сухости горной пещеры. Шеф зажал между пальцами кусочек ткани, раскрошил его. Да, сухие как трут. Похоронить этих людей в земле он не может. Но кто бы они ни были, они не должны вечно висеть здесь. Он сумеет устроить им своеобразные похороны.

Переходя от одного тела к другому, Шеф подносил свечу к обрывкам одежды, следил, как пламя разгорается, перекидывается на иссохшую плоть. Он шел вперед, а пещеру наполняли красные отблески, выявляли ее истинный размер, высвечивали стенные росписи.

Перед ним оказалась еще одна скала, но высотой не больше футов восьми. К ней, словно приглашение, была прислонена лесенка, до крайности похожая на ту, что была у него на шее.

Здесь это неудивительно, подумал Шеф, приближаясь к лесенке. Настоящая приставная лестница, с двумя тетивами и перекладинами поперек них, требует плотницкого мастерства, чтобы врезать перекладины в пазы. А лесенку-kraki может сделать любой, будь то на севере или на юге, в горах или в болотах. Надо взять дерево, желательно ель. Очистить ствол и отрубить ветви, оставляя лишь те, которые поочередно растут с двух боков, первая – ступенька для правой ноги, следующая – для левой и так далее. Чтобы подниматься по такой лесенке, нужно иметь чувство равновесия, но для ее изготовления мастерства не требуется. Когда-то все лестницы были сделаны таким образом. Подобно каменным орудиям, которые из нас сделали людей.

Шеф встал у основания лесенки, затем начал решительно взбираться наверх, а позади него ярко пылали трупы.

Глава 16

Человек, который встречал Шефа у верха лесенки, самый молодой из perfecti, растерялся, увидев, что над краем каменного уступа, на котором он стоял, появилась голова короля варваров, и тот ступенька за ступенькой продолжает подниматься. Он знал, что от него требуется, уже с дюжину раз проделывал это. Если испытуемый пройдет через Утробу, выдержит испытание Змея, Женщины, Смерти и по graduale выберется из Преисподней, тогда его должен встретить самый младший член Совета, тот, кто самым последним прошел испытание. Он должен приставить обнаженный меч к груди испытуемого и задать ритуальный вопрос: как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей?

Но это должно происходить в темноте! У испытуемого должна быть лишь крошечная свеча, символ тайного знания, он не должен ничего видеть до тех пор, пока у груди его не окажется меч! Все это имело чисто ритуальное значение, поскольку каждый кандидат, готов ли он был к испытанию или нет, заранее знал и вопрос, и ответ на него. Но все-таки не полагалось видеть спрашивающего с мечом до тех пор, пока не столкнешься с ним лицом к лицу.